Лучи в темнице туч, и счастье хмуро,
но всё-таки летит из-за угла
по адресу всё то, что не могла
прочесть ни Беатриче, ни Лаура.
Куда горька старинная микстура,
и между слов ответственность легла.
Того гляди, по пальцам даст игла,
и фистула сорвёт фиоритуру.
Понравится ли ей? Быть может, лучше
соблазну, как и древле, не смотреть
на кляксы малодушия? Но донна
и тут за образец надежды служит
отныне — и да будет столь же впредь
немногословна, сколь и благосклонна.