Е. С.

Больше светлой печали, ещё
одиночества под небесами
спелой осени — в счёт
не взошедшего между нами.

Сентябрём раскрашенные листы
объясняют на пальцах
до утра: «Всё уходит, лишь ты
корчишь тут постояльца».

Не ученье ли смерти кругом,
не намёк ли заботливой силы,
заходящей в прижизненный дом
школяров легкокрылых.

Вот и аудитория лип
умолкает, готовясь
различать в выражении лиц
той же силой внушённую повесть.

Что ещё дано разглядеть,
как ещё повстречаться с разлукой
там, где ливня хлещется плеть
в обнажённой разрухе?

Сам себе — лес озябших трущоб,
но и там любовь отвечает
с обречённым бесстрашием, а ещё
лучше — светлой печалью.