Кто виноват? — Ты сам. — Что делать? — Жить
в распахнутом и молчаливом небе
нечёсаных ветвей и ворошить
корнями землю. И пока над нею
неповторимый день сочится сквозь
тюль занавесок, — на безмузье — грека
какого перечесть и — на мороз,
у дома лёд колоть. В деревне редко
отыщешь дворника, полно зато
синиц. Открыть окно, пшена плеснуть им,
яйцо — себе, покамест Геродот
о доблести Платей почтит попутным
рассказом. Житель пошехонских нив
уже спешит по зёрнышку науку
со школярами грызть, а в перерыв
иной заботой на кефир и булку
скопить деньжат. А то и пир держать
под вечер или грацию младую
объятьями да вздором забавлять,
Киприду с Дионисом чередуя.
И тем задуть неповторимый день,
любовью и трудом обожествлённый
настолько, что глядишь через плетень
окрест и различаешь гул солёных
эгейских волн… И до чего ж ярка
и благодатна жизнь! И смерть — не к спеху,
где Антисфен у нищего ларька
закусывает сумраком и смехом.