O Baume Lebens, o wann winterlich?

R. M. Rilke [1]

Безвременье — в привычной череде
сезонов. Долгие обозы осени
ушли на юг, но авангард победоносной
зимы застрял в грязи дорог. Жёлтая палитра
выплакала все свои краски
от безнадёжного ожидания. Оттенки земли
были оттенками серого
и медленно темнели.

Известный мародёр-ноябрь спешил
содрать последнюю листву с тополей
и залезть под куртки пешеходам,
куражась напоследок. На весах грядущего
жребиями лежали — покров обновления
и бесцветный саван тоски. Кожа пальцев
ощутила это, но ум вовсю служил глазам
и, как они, был слеп.

Снег начал падать. Хлопья-однодневки
окутали гирлянды уличных фонарей,
неоновые фрески, месиво тротуаров
в окурках и плевках, стада бегущих
машин — весь этот мир асфальта и бетона,
и прочей мертвечины. Покров ложился
на переполненные головы и урны,
и всем равно чужой.

Обряд ли некий в чёрных небесах
совершался, или обещанные осадки
принёс циклон? Кристаллы
замёрзшей — по всем законам физики — воды
или пух очередного ангела,
отягощённого бессилием? Каждый
пусть выбирает вселенную себе по плечу
и глухоту — по слуху.

Спешило всё домой. Лишь вороньё
затаилось в грубых складках
сумерек. Несколько долгих минут
обескураженный ноябрь, вооружённый
кастетом свинцового заката,
ещё боролся с лёгким десантом
за обладание усталым от распада миром,
и всё — в безмолвии.

Решилось. Безучастная земля
не узнавала себя. То, что ненадолго
задержалось на её поверхности, светлело
вопреки ночи. В провалах подворотен
испуганно скулили дворняги. На город
гордыни, глухоты и грязи опускался снег —
не осуждая, не противореча
и зная, что растает.

[1] Деревья человеческой жизни, когда придёт ваша зима? Р.М.Рильке