Не мачта ЛЭП, а шестикрылый
ажурный серафим
гирлянды пальцами сжимает через силу,
и лунный нимб над ним.
Так он стоит у перекрестья,
где льётся Млечный Путь на улицу
Свободы непонятной вестью,
а пьяница внизу сутулится
и валится ему под ноги
блажным, не то убогим.
Под электрическое тремоло
от проводов Земли
январский воздух объявляет: застарелые
дни Товия прошли.
Он перепутал век изданья,
он говорит — темно и грозно,
что небеса чужими станут
и терния укроют розы,
но замкнут слух, и тает слово
нездешнего улова.
Бог-робот поступил на службу
и с лампой на челе
струится чудной нейросетью, чтобы слушать
нас — в адской толчее.
Звонок — и мысль под прицелом,
того гляди, вживят по совести.
Скафандром обернулось дело
в религиозной невесомости,
и тенью полнится планета
искусственного света.
————————————
Не бойся верить, Рафаэль,
и лунной головой
в потёмках не качай, — заржавленный ноэль
звучит — и бог с тобой.