* * *

Так лайка кувыркается в снегу
октябрьском, свежевыпавшем, недолгом!
…Опомниться от жизни не могу,
слюбиться с ней, стерпеться втихомолку…
Заплёванный автобус. Карапуз
взахлёб кричит — бомбошка на бок слезла,
и шею колет шарф. Не плачь, не трусь
ни пьяных дембелей во рту подъезда,
ни трёх старух со спицами в желтке
оконном, ни бродяги возле дверцы, —
и что-то шепчет он на языке
чужом, и мать баюкает, и сердце
колотится, и остаётся петь
младенца, лайку, смерть.