«Срочные новости! В дни великой борьбы с врагом
угодно Всевышнему испытать нашу Родину на глухом
поприще смуты. Утверждая благо Отечества в том,
чтобы соединиться всем и с последним усилием борца
довести войну до скорого и победного конца,
по долгу совести мы почитаем отречься от титула и венца.
В согласии с Думой отныне слагаем верховную власть
к законодательным учреждениям. С тем заповедуем: не впасть
в грех и раздор, брату нашему помогать и свою часть
каждому внести в единство народа. Да будет переполох
умиротворён, дано государству время на новый вдох,
и да поможет бедной России Господь Бог».
— В три дня слинять! Дольше с брошенной
женой объясняются! Так полеветь!
— Без царя на престоле оченно можно бы,
труднее без царя в голове…
— Отречение в пользу… тихо! внимание!..
— Позвольте, позвольте же договорить!..
— Эй ты, шляпа! Кончай дипломатию!..
— Не надо царя! Мы сами цари!..
— А кто выбрал Временное правительство?..
— Отвечайте, господин Милюков…
— Из депутата в министры-то вылезти…
— Нас выбрала революция! — Ого-го!
— Оружие и продовольствие про запас нести…
— Извольте пожаловать в кабинет…
— Каковы гарантии моей безопасности?
— Михаил Александрович, гарантий нет.
— В эпицентре бунта и произвола…
— В таком случае я отказываюсь от престола.
Торжествующий Керенский в чужом кителе.
Рукопожатие при расставании.
— Господа, вы ведёте Россию к гибели,
я не последую за вами. —
Бронеавтомобили летят на убой.
Лязганье пулемётных лент.
Кровь на колоннаде. Конвой
мартовских ид. Верней — календ.
Красный бант — на княжеских-то грудях.
Не демонстрация — куча мала.
Пена от крика. Во всех церквях
лупят колокола.
— Пришло время за руки всем нам браться!
— Господа, начинается эра братства!
— Мастеровые! Воины! Дамы!
— Посчитаемся мы ещё с господами…
— Дым? Откуда? Как всё красиво!..
— Громят полицейские архивы…
Белыми чайками кружат доносы,
протоколы, свидетельства — над купоросом
Фемиды, охваченные огнём
вседозволенности с беспамятством, и помалу
опускаются к набережной канала
обугленным вороньём.
Под ударом приклада гремит об углы
бронза гербов. Шинели — в рост.
Сорванные двуглавые орлы
выпадают из гнёзд.
Городовых между львами Невы
рвут на части машинами. Рёв трибун. Тормоза.
От весенней сияющей синевы
полдня — ломит глаза.
———————————————————
На скамье, на тумбе, на куче снега
косноязычен и убедителен
кашель и крик, нисходящий с неба
к благоговейному торжищу митинга.
Шапку роняет новый оратор —
о земле и о мире — теряя силы,
напрягая голос, ведёт оратай
до сих пор молчащую Россию.
Всё учится говорить или слушать,
ежели сызмальства горе мыкать.
Парфюму и фраку страшней и лучше
видно завшивленных и немытых.
Как уживаются, как до жути
друг над дружкой, особо с голоду,
два этих мира жестоко шутят,
веком боярским ещё расколоты.
— Свобода — распивочно и на вынос…
— И то верно, пьян с поведением…
— Эдак орать, не нужен и клирос…
— Это теперича разве деньги…
— Ваше благоутробие набить, и ладно…
— Точит лясы да балясы затвор…
— Имею право — значит, бесплатно!..
— Воля — и конченный разговор!..
Гуляет губерния, пьёт городами
мал-мала и старым-стара…
— Ни дня не сидели, не голодали
болтуны, аблакаты, прохвессора…
В два дня за депутатскими спорами
начерно взято, насмерть одето
общинное и соборное
слово и дело: советы.
— Не столковаться нам с рохлями теми, но
пролетариат ещё не готов…
— Ладно, пусть поправят до времени
под надзором наших штыков…
— Дадим опомниться, и царская армия
задушит революцию всё равно…
— Средство действенное и элементарное
самими массами нам вручено…
«Совет солдатских и рабочих депутатов постановил
дисциплину — в строю, но вне строя — не тратить сил
на отдание чести и титулование. Фронт и тыл
устанавливаются отныне равными в правах.
Избрание войсковых комитетов провести во всех частях
от нижних чинов — и сегодня же, на совесть и страх.
Гвардия, действующая армия, артиллерия, флот —
пусть определят по одному представителю от рот
и завтра же — к Таврическому дворцу. Наоборот,
приказы военной комиссии Государственной думы не исполнять,
если они противны постановлениям совета. Опять
обращаем внимание на охрану оружия от офицеров. Печать».
Локти кусать с шевронами — не пора ли
царским советникам или глотать аршин?
Если бы два дня назад генералы знали
о приказе номер один…
— Бедная армия… Не поздоровится
фуражке с погонами — за всё отплатят…
— Да уж, пошла избушка по горнице,
сени по полатям…